в общем то, спокойно. От полиции к нему претензий особых нет. Самооборона, самозащита, все в пределах закона. Концы с концами сходятся, вот только четыре трупа в наличии слишком многовато. И очень уж несвоевременное вмешательство полиции в ход дела. Работай они пооперативней, могли бы все это пресечь на корню. Ведь сигнал получили задолго до начала кровавых событий. Хоть вся четверка и была завязана плотно на международном криминале, и получила свое сполна, но слишком кровавая разборка не в чести у цивилизованного общества. И пятый участник, так лихо защитившийся от бандитов, тоже вызывает определенные сомнения и даже подозрения. И если на все это посмотреть не предвзято, рассудить все здраво и спокойно, то получается, вернее очень уж похоже на типичную разборку криминального мира. Уж очень много совпадений, которые по всей логике обычного бандитизма, просто так не случаются. Очень похоже на тщательно спланированную и проведенную операцию. И не понять по большому счету, что могло связывать между собой совсем незнакомых людей.
В этом деле так много вопросов, на которые нет ответов, что лучше все это отложить в дальний ящик, а еще лучше забыть навсегда. Так что дело закрыли по тихой, чтобы не «светить» свои досадные промахи. Да и подозреваемый, этот самый пятый участник кровавой драмы, относится к военному ведомству, которое обычно своих людей не отдает на откуп гражданским властям. И чтобы хоть как то притушить уязвленное самолюбие, передали тщательно откорректированный отчет военной полиции. Мол, пусть знают, какой у них Рэмбо служит.
Всего этого Лео не знал, и думал, что все забыто. И даже не предполагал, что за ним очень внимательно последние полгода учебы присматривает военная контрразведка. А пока он усердно учится, жадно и страстно любит свою Лору, и думать не думает, что над его головой снова сгущаются тучи. И уже готовы пролить на отчаянную голову целый водопад неприятностей. И все это выяснилось за неделю до получения звездочки на погон и назначения на очередное место службы. Его вызвали в штаб сухопутных войск, где белобрысый майор, довольно молодой для своего звания, провел Лео длинными и мрачными коридорами куда-то в подвал. Где в комнате без окон, больше похожей на тюремную камеру, предложил будущему офицеру ознакомиться со своим личным делом, тщательно собранным службой контрразведки. Правда, в нем ничего нового и необычного для Лео не было. Вот только грешки чикагской юности отсвечивали уж очень ярко. На фоне которых сожительство с черной девушкой, четыре трупа в непонятной разборке, выглядели пустяками. И Бог бы с ними, с этими грешками, если бы не одно «но».
Полиция Соединенных Штатов просила выслать гражданина Вайцеля на северо-американский континент для проведения оперативно-следственных мероприятий. Так как господин Вайцель подозревается в распространении наркотиков и убийстве. В общем, выводы сделать не сложно. И как понимает Лео, его бы не вызывали вот сюда, если бы захотели просто выслать из страны. Что и подтвердил белобрысый майор. Он и вопрос сформулировал коротко и четко. Или Лео пишет рапорт о зачислении его в диверсионно – разведывательное подразделение, задействованное в основном в боевых операциях. Или получает неприятности на всю оставшуюся жизнь, как человек связанный с международной наркоторговлей. А так же, контрабандой алмазов и бриллиантов в особо крупных размерах.
В Штаты его, конечно, не выдадут, он гражданин ЮАР. Но и выехать из страны он фактически не сможет, имея в своих оппонентах Интерпол. А те ребята не из простых. Если сядут на «хвост», то уже вряд ли отцепятся. И наверняка выяснят интерес преступной группы из Европы к господину Вайцелю. Как и выяснят его явную и отличную подготовку к встрече с нежелательными друзьями, которая для них закончилась очень и очень печально. Майор заглянул проницательно в глаза будущему офицеру, улыбнулся его понятливости, хотя Лео и слова еще не сказал. И уверил, что совсем скоро они встретятся, но уже как коллеги.
От судьбы не уйдешь, снова боевая работа, джунгли, риск и еще раз риск. Но тут уж ничего не поделаешь. Из двух зол или бед, выбирают обычно меньшую. Так вроде говорит пословица с его далекой родины, которую он почти забыл. Придется послужить диверсантом, а там видно будет. Через пару лет, подключив Крамера – старшего, можно будет соскочить со смертельно опасного дела. И уже через десять дней младший лейтенант Лео Вайцель вошел в штаб сухопутных войск, как его служащий. А еще через месяц отбыл в учебный лагерь на севере страны.
Он уехал с тяжелым сердцем. На их отношения с Лорой набежала небольшая тучка. Ее тень до сих пор лежит на его душе, не давая сосредоточиться на службе. Получение офицерских погон Лео отметил в семье Крамеров, куда Лора идти отказалась категорически. Почему, не объяснила. Так что такое знаменательное событие в жизни новоиспеченного офицера оказалось с горчинкой, и довольно ощутимой. Лора плакала, и ее слезы и объяснения сводились к одному. Они вряд ли будут вместе. И не пора ли все расставить по местам, как в жизни, так и в их отношениях. А проще говоря, не пора ли им расстаться. В этой проклятой стране им счастья не будет. Под его горячими ласками она немного оттаяла, уже улыбалась и отвечала такой же горячей взаимностью. Но трещинка, появившаяся в их отношениях, все же осталась. И ни какие слова, ни какие ласки не смогли ее затереть. Вот и сегодня, шагая в полной выкладке, преодолевая по джунглям третий десяток километров, Лео все думал и думал о своей любимой подружке. И хоть убей не знает, что делать, что предпринять. И очень сильно завидует тем парням, в жизни которых все слаживается просто и понятно. Которые легко и просто меняют подруг, легко и просто их любят, и так же легко и просто бросают, не придавая любовным отношениям большого значения. Но он, к сожалению, не такой, и будь что будет, но останется со своей Лорой навсегда. Да и жизнь сама все расставит по своим местам. Говорят же, что судьба каждого человека определена на небесах, и изменить ее вряд ли получится. А пока надо сосредоточиться на службе, чтобы не быть в рядах отстающих.
А дел и тренировок в учебном центре «коммандос» хватало с избытком. Лео, как и еще шестнадцать новичков определили в тринадцатый взвод. Доукомплектовали его до штатной численности в двадцать пять человек. Им предстояло пройти трехмесячную ускоренную подготовку. Все люди во взводе были с определенным опытом, включая и боевой. Успели послужить – повоевать. У семерых были офицерские звания. Самое высокое у англичанина Томпсона: капитан. Кстати, и у их инструктора, командира взвода, точно такое же звание. Но офицерские погоны здесь ни какой роли не играют. Во взводе все равны, все выполняют одну и ту же работу, включая капитана и капрала. И самое удивительное, что этот капрал из местных, цветной. Такого у наемников не было, и не могло быть. Обучение простое и тяжелое. Без раскачки, нагрузив заплечный рюкзак песком, повесив на грудь автоматическую винтовку, к которой четыре запасных магазина. На пояс четыре гранаты и кинжал, выдвинулись в джунгли. Вся амуниция весит чуть больше двадцати килограмм. К концу обучения вес снаряжения превысит тридцать. У каждого солдата карта с проложенным маршрутом. Каждый отслеживает пройденное расстояние. И через каждый километр во главе группы меняется ведущий, который ведет остальных по своей карте. За день надо пройти двадцать пять километров. И желательно выйти в заданную точку в восемь вечера. Если не получится уложиться в норматив, придется еще отмахать дополнительные пять километров. И это не все. Где то на этом маршруте взвод ожидает засада, которую надо не просто обнаружить, а ликвидировать. Так что надо смотреть и еще раз смотреть по сторонам, держа винтовку, снаряженную холостыми патронами по боевому. При огневом контакте каждая секунда на счету, каждое мгновение на вес золота. Да какое там золото, это мгновение бесценно. Оно дороже всего самого дорогого на свете. Оно равно жизни. Так что понемногу – полегоньку Лео берет инициативу в свои руки. Тем более, что на роль командира желающих нет. Все тупо бредут, согнувшись под тяжестью навьюченного на них груза. И кстати, совсем не против офицеры, которые старше его по званию. Командир взвода и капрал ни во что не вмешиваются. Шагают себе
